публикация из журнала ФОТОЕД
«… тончайший жемчужный туман висел над рекой, пожелтевшие листья мерцали росой, а в воздухе плыли тонкие, покачивающиеся паутинки. Сэм молча шагал рядом с Фродо, шумно принюхиваясь, и поминутно ошалевшими от восторга глазами возвращался к величественным горным вершинам на востоке, коронованным снежными навершиями».
*«Властелин колец», Дж.Толкиен
Миниатюрный чартерный Bombardier CRJ-100, заполненный менее, чем наполовину, несет нас к черту троллю на рога. В нашем случае рога тролля ждут нас в четырехстах километрах севернее полярного круга. Сквозь пушистые хлопья облаков далеко внизу проглядывают переплетенные руническими узорами реки и скалы с живописными россыпями озер, в которых как в сотнях зеркал самой причудливой и бесконечно разнообразной формы, отражается низкое вечернее солнце. Короче, мы летим в гости к викингам-трескоедам и их ручным троллям. Или к норвежским троллям и их ручным викингам-трескоедам.
«Большая лохматая собака», – так было написано о Скандинавии в предисловии к какой-то детской книжке какого-то скандинавского, разумеется, автора. Вероятно, это были приключения Карлсона. Менее вероятно, что это были приключения господина Ау. Прочитанное в далеком детстве сравнение географических очертаний Скандинавии с собакой почему-то врезалось в память на всю жизнь, хотя география меня тогда не интересовала совсем, а Скандинавия была скорее неизвестной сказочной страной, чем реальными северными землями. Перед поездкой собака внезапно всплыла из глубин памяти и удивила точностью метафоры. Действительно, на карте Скандинавия выглядит совсем как большая лохматая собака. Точнее не скажешь.
Самолет начал снижение, пробил толстый слой белогривых лошадок. Раскинувшийся за иллюминаторами пейзаж наводил на мысль, что мы приземляемся в сказке. По краю береговой линии вилась бесконечная асфальтовая дорога, вдоль которой по ярко-зеленому фону были разбросаны немногочисленные деревянные домишки, крашенные большей частью в характерный красный цвет. Умиротворение – вот слово, которым можно описать норвежский ландшафт, каким он открылся нам при заходе на посадку.
После посадки картинка несколько изменилась. Аэропорт – небольшое здание, обшитое досками и – как и подавляющее большинство строений в Норвегии независимо от их размеров – со всех сторон окруженное горами. На склонах лежит снег. Поверх снега – серые плотные акварельные тучи. Лохматые, как собачья шерсть.
Умиротворение, которым буквально светился ландшафт, когда мы смотрели на него с воздуха, после приземления никуда не пропало, но приобрело ощутимый нордический колорит. В середине июля погода более всего напоминает привычную нам погоду конца октября. Норвегия – страна пасмурных ландшафтов, сирени, цветущей в конце июля, страна культа троллей и страна дождей. Если дождя нет в текущий момент времени, это не значит, что он внезапно не начнется через пять минут. И также внезапно не закончится через десять.
Суровый край. Заполярная сказка фьордов, которая располагает к медитациям и неторопливому созерцанию не меньше, чем Тибет. А заполярная Норвегия в июле – это еще и край, в котором ничего не меняется – нет даже смены дня и ночи. Понять какое сейчас время суток можно, только посмотрев на часы. Очень непривычно. Однако белые ночи – или midnight sun, как их называют на англоговорящих территориях – помимо прочего имеют свои плюсы с фотографической точки зрения. Не нужно спешить отснять все самое интересное в течение дня. Одинаково светло круглые сутки, поэтому можно спокойно продолжать снимать вечером. И даже ночью.
Норвежский «midnight sun» это совсем не те белые ночи, которые нам знакомы по Питеру. Здесь между днем и вечером, вечером и ночью, ночью и утром нет никакой разницы. Норвежские белые ночи намного белее питерских. И настолько же романтичнее.
Владимир Двойников, участник поездки
